Неточные совпадения
Второе: архивариус земского суда откопал в старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе
с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили
с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него
пировали и пьянствовали.
Но Морозов не услышал зловещего звона.
Другие мысли занимали его. Внутреннее чувство говорило Морозову, что ночной его оскорбитель
пирует с ним за одним столом, и боярин придумал наконец средство его открыть. Средство это, по мнению его, было надежно.
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце
пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Быть может, в думу погруженный,
Он время то воспоминал,
Когда,
друзьями окруженный,
Он
с ними шумно
пировал…
Пора и мне…
пируйте, о
друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и
с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О сколько слёз и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!
Ужинать сели. Как водится, жениха
с невестой рядом посадили, по
другую сторону невесты уселся Макар Тихоныч. Беседа шла веселая, вино рекой лилось — хорошо
пировали. Вдоволь угостился Макар Тихоныч, поминутно сыпал шутками. В конце стола, взглянув на невесту, сказал, обращаясь к Гавриле Маркелычу...
Куршуд-бек
пировал с родными и
друзьями, а Магуль-Мегери, сидя за богатою чапрой (занавес)
с своими подругами, держала в одной руке чашу
с ядом, а в
другой острый кинжал: она поклялась умереть прежде, чем опустит голову на ложе Куршуд-бека.
Ферамен, один из тридцати афинских тиранов,
пировал однажды
с многочисленными
друзьями. Вдруг крыша дома обрушилась и раздавила всех, и один только Ферамен остался невредим. Что же он, обрадовался своему спасению? О, нет! Он… испугался. Чего? Вот чего...
— Нет, нет, не хотим, ты у нас лучший гость! — кричал Палеолог. — Посмотри, как мы
с друзьями пируем.
Все
пируют, поздравляют, а к ночи жених и невеста торжественно направляются в «брачный чертог» и там,
с благословения родителей и
с поздравлениями
друзей, отдаются
друг другу?
На
другой день, по обыкновению, он выходит на двор, где ожидают его просители, подсудимые и тяжущиеся, и решает представляемые ему дела. Окончив эти дела, он едет опять на любимую свою забаву — охоту. И в этот день ему удается самому убить старую львицу и захватить ее двух львенков. После охоты он опять
пирует с своими
друзьями, забавляясь музыкой и пляской, а ночь проводит
с любимой женой своей.
Окончив эти дела, Асархадон, чувствуя себя Лаилиэм, выезжает в горы на охоту за дикими ослами. Охота удачна. Он сам убивает двух ослов и, возвратившись домой,
пирует с своими
друзьями, глядя на пляску невольниц.
— Как кажется? — сказал царь. — Я вот лежу на мягком ложе, вокруг меня покорные мне рабы и рабыни, и завтра я буду так же, как сегодня,
пировать с моими
друзьями, а Лаилиэ, как птица, сидит в клетке и завтра будет
с высунутым языком сидеть на колу и корчиться до тех пор, пока издохнет и тело его не будет разорвано псами.